Вчера в Израиле вспоминали Ицхака Рабина, убитого 26 лет назад. Это трагическое событие до сих пор вызывает раскол в израильском обществе. О последствиях убийства Рабина для Израиля рассуждает политолог, профессор Ариэльского университета Зеэв Ханин.
Убийство Ицхака Рабина стало настоящим ударом для Израиля, потому что всегда казалось, что тяжёлая травма от Иудейской войны слишком утвердилась в генетике народа, чтобы следующие поколения евреев прибегали к таким действиям. Этого удалось избежать даже во время войны за независимость, когда казалось, что сторонники левого лагеря и сторонники ревизионистского движения были близки к гражданской войне. А тут вдруг убийство Ицхака Рабина.
Политическая культура еврейского народа отличается от античной культуры тем, что, если античная демократия — это демократия большинства, то есть «проигравший плачет, а победитель получает все», то еврейская демократия построена на принципах консоционализма: у нас не принято, чтобы большинство диктовало свою позицию меньшинству. Принято договариваться и приходить к некому решению, которое может и не устраивает абсолютно всех, но, как говорил один умный раввин, компромисс — это когда всем неудобно.
О событиях, которые происходили после убийства Рабина, мы должны говорить в трёх основных плоскостях.
Первая плоскость — это влияние, которое оно оказало на общественное сознание. Это, конечно, был шок. А главным выводом, который сделало израильское общество из этого очень грустного, крайне нетипичного, но по-своему показательного события, стало утверждение, что речь идёт о ситуации, которая не является решением проблемы.
Второй плоскостью была попытка использовать убийство Рабина как инструмент для политической борьбы.
Тогда очень остро стоял вопрос, какова будет дальнейшая судьба феномена, который теперь принято называть «наследием Ицхака Рабина»? То есть тот самый мирный процесс между израильтянами и палестинскими арабами, который мы все чаще стыдливо называем «политическим». Ведь мирный процесс должен в какой-то момент закончиться миром, а политический процесс может длиться бесконечно долго, что, собственно, и происходит.
Тогда мы видели острое столкновение между правой и левой частью израильского политического спектра. Мы наблюдали попытки обвинить всех правых израильтян в том, что они — коллективные убийцы израильского премьер-министра, и ответ из правого фланга в сторону левых о том, что они используют эту ситуацию для коллективного шельмования и попытки воспользоваться ситуацией, чтобы остаться у власти.
И действительно, до того, как Рабин был убит, он практически по всем опросам проигрывал своему сопернику, Биньямину Нетаниягу. Но сразу после убийства Рабина акции Шимона Переса, сменившего его и в партии, и во главе правительства, резко пошли вверх, и Биби выиграл у него с крошечным отрывом.
И третья плоскость — это вопрос о том, а что же, собственно, имел ввиду Ицхак Рабин, запуская мирный или политический процесс в Осло? И что от этого процесса осталось? Имел ли в виду Рабин создание Палестинского государства? На сегодняшний день дискуссия об этом продолжается. Все прекрасно понимают, что Палестинская автономия, порождение доктрины Рабина-Переса, уже исчерпала то представление, которое в него вкладывали на момент создания.
А «Соглашения Авраама», по большому счету, говорят о том, что наши отношения с арабским миром нужно выстраивать вне контекста палестинско-арабской проблемы, что, собственно говоря, и было до того момента как Ицхак Рабин решился на свой демарш.
