«Долгое время он жаловался, что Бен Гурион не смеется над его шутками. И вот настал день, когда он, наконец, смог сказать моей маме: “Сегодня он рассмеялся!”» — такими воспоминаниями о своем легендарном отце делится младшая дочь Иосифа Бау, Цлила. Человек, множество раз находившийся на грани жизни и смерти, чья свадьба в краковском концентрационном лагере «Плашов» запечатлена в фильме Стивена Спилберга «Список Шиндлера», необычайно талантливый художник и каллиграфист, создавший многие современные шрифты иврита и много лет тайно работавший на Мосад, писатель и поэт, «израильский Уолт Дисней», чьим главным оружием всю жизнь оставались юмор и любовь — все это Иосиф Бау.
На улице Бердичевски в Тель-Авиве находится небольшой музей: в одной из квартир в доме номер 9 располагается бывшая мастерская Иосифа Бау, в которой он вместе со своей семьей жил, творил и работал много лет вплоть до своей смерти в 2002 году. Две приятные женщины, Адасса и Цлила, рассказывают невероятную историю жизни этого человека — своего отца. Здесь же можно увидеть уникальные картины и стихи, созданные им, в том числе, во время пребывания в гетто и концентрационных лагерях.
Из академии искусств в гетто
Иосиф Бау родился в 1920 году в Кракове. Его родители, Абрахам и Циля Бау, были ассимилировавшимися польскими евреями. Иосиф окончил светскую школу и поступил в Краковскую академию изящных искусств. К сожалению, проучиться там ему удалось всего один год. В декабре 1939 года евреям запретили обучаться в государственных учебных заведениях, и его отчислили. Но даже один год в Академии искусств стал судьбоносным для будущего художника. Будучи первокурсником, он взял факультатив по каллиграфии. Иосиф оказался единственным, кто записался на курс, однако, преподаватель быстро понял, насколько талантливый ученик перед ним, и продолжил индивидуально заниматься с ним в течение целого года.
Сначала Иосиф не был выселен в Краковское гетто, так как вместе с братом Марселем жил в краковском районе Ольша. Однако он хотел быть рядом с семьей, поэтому весной 1941 года нелегально проник в гетто, где жил без документов. Навыки в каллиграфии сразу стали для Иосифа главным способом выживания. Над входом в дом номер 1 он повесил табличку с надписью «Графика» готическим шрифтом. Уже на следующий день его вызвали в полицию и определили на работу. Не зная немецкого языка, он подписывал ящики, отправлявшиеся в Германию, делал визитки. По рассказам, в написании он допускал много ошибок, зато шрифт был безупречным. В это время началась его рискованная двойная жизнь. Днем Иосиф работал на немецкие учреждения, а по ночам делал поддельные паспорта для евреев в гетто. Много десятилетий спустя его дочь Адасса вспоминала: «Отца спрашивали, почему он не сделал такие “документы” для себя и не сбежал. Он ответил: “Если бы я уехал, кто бы помог остальным?”».
В качестве художника-каллиграфиста Бау продолжил работать и в канцелярии концентрационного лагеря Плашов, куда был отправлен из краковского гетто. Одной из задач Иосифа на службе было начертить план лагеря. Когда после войны Плашов был полностью разрушен, эти чертежи стали фактически единственным вещественным доказательством его существования. Именно на эти планы ориентировался и Стивен Спилберг при строительстве декораций для фильма «Список Шиндлера». В Плашове произошло одно из самых важных событий в жизни Бау — знакомство с Ребеккой Танненбаум. Их подпольная свадьба, которая была сопряжена со смертельным риском, также была показана в «Списке Шиндлера». Это очередная страшная и при этом, удивительным образом, чудесная история из жизни пары.
Иосифа Бау
Свадьба в концлагере
Бау пришлось голодать несколько дней, чтобы собрать несколько пайков хлеба и обменять их на серебряную ложку. Такую же плату взял и лагерный мастер, который дальше переплавил ложку в два обручальных кольца. Иосиф и Ребекка разработали собственную систему общения: с помощью определенного свиста. Таким образом, повязав на голову кусок ткани и тайно проникнув в женскую часть лагеря, жениху удалось найти правильный барак. Церемония была очень быстрой. Мать Иосифа произнесла семь свадебных благословений, после чего Иосиф вручил невесте кольцо со словами: «Этим кольцом ты посвящаешься мне в жены по закону Моисея и Израиля». Это были единственные традиции еврейской свадьбы, которые новобрачные могли себе позволить. В фильме же церемония была показана сильно идеализированной, например, у пары откуда-то появилась настоящая хупа. Бау назвал эту сцену «полной чушью» и добавил: «Кто хоть раз что-то слышал о простынях в лагере?»
В ту ночь Иосиф был дважды на грани гибели. Немецкие коменданты внезапно решили обыскать женские бараки. Двух обнаруженных там мужчин расстреляли на месте. Иосифу, к счастью, удалось спастись. Все время он пролежал поперек койки в лохмотьях под женскими телами. Его так и не заметили. Второй раз в ту ночь Иосифу повезло, когда он возвращался на мужскую половину лагеря перед утренней поверкой. Ворота между зонами были закрыты, и другого выбора, кроме как прыгнуть на электрический забор, у него не было. По чудесному совпадению, забор был обесточен. «Если бы меня ударило током, и я погиб, утром все мужчины завидовали бы мне, увидев, как я повис на заборе с женской стороны», — шутил он позднее, рассказывая эту историю.
Иллюстрация Иосифа Бау
Ребекка
В силе духа Ребекка не уступала своему мужу. По профессии она была медсестрой. Освоив навыки педикюра, она смогла спасти от смерти множество людей: после обработки ступней и мозолей заключенные снова могли ходить и работать, а следовательно, избегали газовых камер. Ее услугами пользовались также и высокопоставленные немецкие офицеры, что помогало выжить и ей самой. По рассказам ее дочери, у Ребекки на правах личной маникюрщицы был прямой доступ к кабинету Амона Гете, безжалостного коменданта лагеря.
В 1944 году Иосифа перевели на фабрику Шиндлера, Ребекку же отправили в Аушвиц. Лишь спустя 50 лет в беседе с журналистами Иосиф узнал, что на самом деле Ребекка собственноручно вычеркнула из списка свое имя и вписала вместо него имя мужа. «Я не боюсь. Я выживу», — позже поделилась Клила словами своей матери. Иосиф был ошеломлен этим признанием. Тогда Ребекка объяснила, почему никому не рассказывала об этом: «Я не хотела, чтобы ты чувствовал, что чем-то мне обязан, потому что я сделала это из любви к тебе. Однажды об этом все равно бы узнали, когда нашлись бы мои дневники».
Воссоединение
Пара воссоединилась только после войны. История этой встречи также напоминает сюжет фильма: такие удивительные совпадения возможны, казалось бы, только в кинематографе. После освобождения Иосиф Бау вернулся в Краков, где начал искать сведения о близких. По слухам, Ребекка смогла выжить в Аушвице (потом выяснилось, что за это время ее три раза отправляли в газовую камеру), и вместе с еще несколькими бывшими узницами попала в аварию по пути в Краков. Она должна была находиться в городе Фрейденталь в Чехословакии. Иосиф сел на поезд прямо в одежде арестанта. От усталости и истощения он уснул и пропустил свою станцию. Выскочив после этого на первой попавшейся, он уже не успел сесть на обратный поезд. И хорошо, что не успел, потому что этому поезду не суждено было доехать до места назначения: он сошел с рельс и обрушился вниз с высокого моста. Все пассажиры погибли.
Судьба в очередной раз продемонстрировала свою любовь к злой иронии: полицейский принял одетого в арестантскую робу Иосифа за беглого нацистского военнопленного. В участке ему все же удалось объяснить сложившуюся ситуацию. Тогда участковый вспомнил, что в госпиталь неподалеку привезли группу раненных женщин, выживших в Аушвице. Бау тут же отправился в больницу. Под окнами он просвистел ту самую секретную мелодию, придуманную парой еще в лагере. Из окна прозвучал ответный свист. Так вышло, что Ребекка попала в госпиталь не во Фрейдентале, а именно в том месте, куда случайно попал Иосиф. Потом Ребекка писала: «Лежа в палате, я услышала свист — наш свист. Я подумала, что я в раю и слышу своего мужа. Но нет. Все сказали: “Мы тоже это слышим”».
После этого пара больше не расставалась. Они вернулись в Краков и устроили повторную свадьбу, только теперь уже с соблюдением всех еврейских традиций. Церемония состоялась 14 февраля, в день второй годовщины их лагерной свадьбы. В Кракове же родилась их первая дочь — Адасса.
Иллюстрация Иосифа Бау
Репатриация
В 1950 году семья Бау бежала в Израиль, хотя польское правительство и не хотело давать разрешение на эмиграцию. Первым их домом был лагерь иммигрантов под Хайфой. Уже оттуда семья переместилась в Тель-Авив, где Иосиф Бау, наконец, создал свою художественную студию. «Наш отец всегда хотел делать людей счастливыми, — говорит Адасса, — В нашем доме было много веселья. Он учил меня писать песни, всегда с юмором, а Цлилу — рассказывать анекдоты и шутить. Он всегда говорил: “Если ваша мама и я были счастливы в самые темные времена, каждый может научиться у нас тому, что значит любить и быть счастливым”».
Творчество
Помимо иллюстраций, плакатов и картин, Бау также занимался анимационными фильмами. Он создал первую в Израиле анимационную студию, а также самый маленький в мире кинотеатр прямо в своей комнате. Этот кинотеатр должен был попасть в Книгу рекордов Гиннеса, но не хватило денег для регистрации рекорда. Иосиф Бау изобрел титры для израильских фильмов. Его фирменным проектом стала серия графических иллюстраций, раскрывающих слова и выражения на иврите с неожиданных сторон. Кроме этого, Иосиф Бау написал несколько книг, в том числе воспоминания о Холокосте под названием Dear God, Have You Ever Gone Hungry? («Дорогой Бог, ты когда-нибудь был голоден?»), которые были переведены на несколько языков. Работы Иосифа Бау выставлялись по всему миру, в том числе в Америке, Канаде, Великобритании, Польше, России и Китае. В 2007 года он стал первым израильским художником, чьи работы были представлены в залах ООН.
Моссад
Но это еще не все. У Иосифа Бау была еще одна, тайная, сторона жизни, о которой не догадывались даже его дочери. Адасса и Цлила были удивлены, когда в 2004 году на похороны отца пришли многие израильские лидеры, члены Кнессета и известные личности, среди которых Шимон Перес и Реувен Ривлин. «Мы хотим сказать кое-что, — заявил один из спикеров, — Об этом не знают даже его дочери, но Иосиф Бау был главным графическим художником Моссада — он был главным по поддельным документам». Дочерям понадобилось несколько лет, чтобы проверить эту информацию и поверить в нее. Иосиф Бау несколько десятилетий работал на разведку: он подделывал документы для израильских разведчиков, в том числе для легендарного Эли Коэна и оперативной группы, которая осуществляла похищение Эйхмана. Именно по этой причине Бау долгое время не подписывал свои работы, а позже придумал оригинальный завуалированный логотип. «Возможно поэтому, когда поступило предложение открыть анимационную студию мирового уровня под названием “Bau Geva”, план был остановлен. Слава принесла бы за собой более детальное внимание. Вместо этого его навыки в анимации принесли пользу Армии обороны Израиля и Моссаду. Они все еще не хотят показывать нам его работы», — рассказывают его дочери.
Музей
К сожалению, дом-музей Иосифа Бау уже несколько лет находится на грани разорения. А тут еще и коронавирус закрыл Израиль для туристов. Тем не менее, дочери Бау всеми силами стремятся сохранить наследие своей семьи и познакомить с их историей как можно больше людей: «Папа говорил, что мы должны превратить студию в театр. Сегодня это одновременно и музей, и сцена. Мы рассказываем историю неординарной, удивительной жизни наших родителей, объясняя смысл картин, рисунков и иллюстраций нашего отца. Он вдохновлял. Это наследие, которым мы хотим делиться», — говорят Цлила и Адасса Бау.
Авива Гуревич
Лучшее радио
Фото Анны Шалютиной
При подготовке публикации была использована статья «Израильский Уолт Дисней: история и наследие Иосифа Бау» в газете The Jerusalem Post,
статья «Йосеф Бау: жизнь – это роман» на сайте «Израиль для вас»,
а также материалы сайта Музея Иосифа Бау.
