О главных итогах встречи Нафтали Беннета и Джо Байдена и новой ближневосточной политике мы поговорили в программе "Геополитика" с политологом, профессором Ариэльского университета Зеэвом Ханиным, журналистом, обозревателем и экспертом по странам СНГ Аркадием Дубновым и иранистом, профессором Еврейского университета в Иерусалиме Владимиром Месамедом.
По мнению профессора Ханина, один из главных итогов встречи Беннета и Байдена состоит в том, что она состоялась. «Визит Нафтали Беннета был сильно смазан событиями в Афганистане, – говорит Ханин. – В ситуации тяжелейшего вызова для всей доктрины внешней политики новой американской администрации и Байдену, и членам его внешнеполитической команды было совсем не до этого, и тем не менее, президент США нашел время для того, чтобы встретиться с премьер-министром Израиля, и вместо 25 минут они поговорили вдвое больше».
В среде израильских политических аналитиков сложился консенсус относительно того, что сам господин Байден лично занят преимущественно внутренними проблемами США, а внешняя политика разрабатывается и осуществляется треугольником «госсекретарь Блинкен, директор ЦРУ Уильям Бёрнс и советник президента по национальной безопасности Джейк Салливан». В этом смысле личная встреча Беннета с Энтони Блинкеном была не менее важна, чем с президентом США.
Опасный момент
В свете последних событий на Ближнем Востоке некоторые аналитики отмечают, что время для встречи государственных лидеров было выбрано неудачно. Однако проф. Ханин с этим мнением не согласен: «Если и есть тут проблема с таймингом, так в том, что эта встреча состоялась не в первую неделю или две после формирования нового правительства». По его мнению, задача израильского премьер-министра состояла, в первую очередь, не в том, чтобы «просто продемонстрировать эффект присутствия», а в том, чтобы представить в Вашингтоне уже подготовленную программу совместных действий на Ближнем Востоке, в полной мере отражающую израильские интересы. Эта программа очевидно держится на трех основных сюжетах: Иран, Восточно-Средиземноморское партнерство, включая то, что осталось от «сделки века» и, конечно, палестинский вопрос.
По мнению Зеэва Ханина, в каком-то смысле для Израиля именно этот тайминг был идеальным, пусть даже это и не было запланировано заранее: «Беннету было намного легче сказать то, что он сказал». А сказал он следующее: Израиль крайне признателен США, своему лучшему другу и ведущему стратегическому партнеру за поддержку, однако мы не готовы передавать вопросы нашей стратегической безопасности на аутсорсинг даже Соединенным Штатам. Мы ценим помощь, но защищать себя будем сами. На что Байден «утвердительно покачал головой».
Иранский вопрос
Аналитики сейчас активно обсуждают, что имел в виду президент США когда сказал, что, если с Тегераном не удастся договориться, «у нас есть и другие методы». По мнению Зеэва Ханина, «не очевидно, что это карт-бланш Израилю применять силовые методы», однако, то, что эта тема очевидно обсуждается, – скорее хорошо, чем плохо.
В Иране угрозу услышали и поняли правильно. Если в Тегеране и расхохотались в ответ, то, по мнению профессора Ханина, «хохот был несколько нервный». Сомнений, что у США и их союзников достаточно ресурсов для осуществления «силовой модели», ни у кого нет.
В то же время, по словам специалиста по Ирану, профессора Еврейского университета в Иерусалиме Владимира Месамеда, «иранские аналитики считают, что американцы вряд ли прибегнут к каким-то военным действиям». Они предполагают, что США скорее попытаются усилить санкционные меры или подключить к этим мерам новые страны, например, Евросоюз.
По мнению проф. Месамеда, из реакции Хаменеи можно сделать вывод, что иранцы уже сегодня хотят дать понять, что они не очень расположены к переговорам.
Афганистан
С одной стороны, аналитики сходятся в том, что прямого отношения события в Афганистане к Израилю не имеют. Однако косвенное влияние все-таки возможно. Прежде всего, потому что Афганистан может превратиться в базу для террористических организаций. По словам Зеэва Ханина, это позволяет израильским лидерам повторять сакраментальную формулу: уход Израиля из Иудеи и Самарии приведет к «маленькому Афганистану или большому Сектору Газа». И поэтому, с точки зрения американцев, поднимать вопрос перед Израилем об уходе с территорий и создании Палестинского государства именно сейчас, после их собственного провала – непродуктивно. Хотя предполагалось, что этот вопрос Байден должен был поставить под давлением левого крыла Демократической партии.
С другой стороны, события в Афганистане, без сомнения, окажут сильное влияние на весь Ближний Восток. «Террористические движения увидели, что, если не уступать, не договариваться, а быть настойчивым и активно бороться, например, с американским империализмом, израильским сионизмом или российским гегемонизмом, то в конце концов, нестойкий Запад или Север сдастся», – говорит профессор Ханин. По его словам, «это как раз дает в руки Израилю дополнительные аргументы для общения не только с Америкой, но и с ближневосточными партнерами».
Как изменение американской ближневосточной доктрины повлияет на прозападные арабские режимы Персидского залива: заставит их договариваться с Ираном или наоборот – подтолкнет их в сторону формирования ближневосточного НАТО под эгидой Америки? По всей видимости, «заливники» все больше понимают, что в их интересах – «совместный заплыв с США и Израилем», считает Зеэв Ханин.
В то же время, российский политолог, специалист по странам Центральной Азии Аркадий Дубнов считает, что ситуация в Афганистане сильно отличается характером отношений между конфликтующими сторонами: «Израиль с ними [палестинскими арабами] живет как двоюродный брат, в то время как Америка и Афганистан разделены половиной земного шара». По мнению Дубнова, американцам нужно было уже давно уйти. «Уйти из Афганистана им нужно было после того, как они убедили себя и весь мир, что с Аль Каидой покончено, <...>, а дальше они занимались модернизацией, которая абсолютно бессмысленна в этих условиях. Нельзя заниматься модернизацией в стране, которая не понимает ее цели».
В Иране, конечно, очень рады, что Америка практически вышла из Афганистана, а также уходит из Ирака и Сирии. По мнению профессора Владимира Месамеда, иранцы считают, что американское влияние на Ближнем Востоке будет уменьшаться. С другой стороны, «иранцы, конечно, не очень довольны тем, что к власти опять пришел Талибан», – говорит профессор Месамед. Лидеры Ирана опасаются влияния Талибана, а также считают, что эта «фундаменталистская суннитская организация порочит лик ислама». Тем не менее, по словам профессора Месамеда, при определенных условиях они готовы с ним сотрудничать. Во-первых, для Ирана важно, чтобы Талибан не сотрудничал с ИГИЛом. Во-вторых, лидеры Ирана не хотели бы, чтобы Талибан начал распространять свое влияние за пределами Афганистана.
Палестинский вопрос
По мнению Зеэва Ханина, ближневосточная политика американской администрации сегодня идеологически противоречит подходу Трампа, однако сильно отличается и от доктрины, которую проводила администрация Обамы.
С одной стороны, «Блинкен и его команда, как хорошие евреи и люди, которым Израиль не безразличен, считают, что правильным решением проблемы является формула “два государства для двух народов”», – говорит Ханин. В то же время, в отличие от Обамы, Байден не рассматривает палестинскую проблему как инструмент для продвижения своей ближневосточной политики. Для новой администрации эта проблема существует как бы сама по себе. «И уж точно она для них существенно менее актуальна, чем сотрудничество с Израилем или хотя бы невмешательство Израиля в попытки каким-то образом договориться с Тегераном», – заключает Ханин.
Главное фото: Ави Охайон (GPO), пресс-служба Правительства Израиля.
